Мистеры миллиарды - Страница 105

105

Такого рода ворчание, ироническое пожимание плечами, явное недоверие и скрытое недоброжелательство бизнесменов старой закваски сопровождают деятельность Чарльза Торнтона с того самого момента, когда он впервые появился на поприще бизнеса. И по сей день отношение к нему многих влиятельных в деловом мире персонажей являет собой странную смесь недоверия и восхищения, удивления и зависти, злорадной надежды на неминуемый крах и желания подражать. Было бы преувеличением сказать, что вокруг бизнесмена Торнтона кипят такие же страсти, как вокруг политиков братьев Кеннеди. И все-таки нечто общее в отношении к этим непривычным, нарушающим устоявшиеся правила игры в политике и бизнесе, удачливым и процветающим представителям современного поколения властвующей американской элиты, бесспорно, наличествует.

Первые же шаги Торнтона в роли бизнесмена озадачили и шокировали окружающих. Неприязнь к игроку, действовавшему не по правилам, вылилась тогда в ядовито ироническую кличку «уиз кидз» — «ловкие ребята», которую приклеили на Уолл-стрите Торнтону и его команде, вложив в нее презрение респектабельных бизнесменов к головоногости пришельцев без финансово-промышленного рода и племени, подобно камню, брошенному в пруд, растревоживших привычное в деловых конторах течение дел. Кличка эта, кстати говоря, пристала на всю жизнь, и, если сегодня в любом деловом клубе Америки спросить, кто такие «уиз кидз», на вас посмотрят с удивлением, как на человека, не знающего, сколько будет дважды два.

На истории «уиз кидз», пожалуй, есть смысл остановиться несколько подробнее, ибо именно тогда, более четверти века назад, была закручена пружина торнтоновской карьеры, именно в те дни завязывались связи, вырабатывались методы, которые и по сей день играют немалую роль, объясняют многие секреты необычайного взлета Чарльза Торнтона. Более того, в те дни стали складываться новые приемы управления современным бизнесом, которые в последующие годы получили в деловых кругах немалое распространение, претендуя на новый стиль ведения дел в крупнейших корпорациях.

Дело происходило в Детройте, в правлении знаменитого фордовского концерна. Впрочем, знаменитым в те дни было только имя Форда. Дела же этой автомобильной империи шли из рук вон плохо. Жестокая междоусобица внутри семьи, схватка не на жизнь, а на смерть между наследниками старого Генри Форда — его сыном Эдзелом и внуками Генри, Бенсоном, Уильямом и любимцем главы династии его главным управляющим Генри Беннетом— привела некогда могущественную фирму на грань краха. Незадолго до этого таинственно и внезапно умер Эдзел Форд. Вскоре покинул земную юдоль и старый Генри. Лишь с большим трудом внукам удалось изгнать из компании Беннета.

Могущественные конкуренты, воспользовавшись фордозскими неурядицами, теснили их со всех сторон. Необходимы были самые срочные меры, ибо речь шла о будущем всего предприятия. В эти-то дни и появились в фордовской штаб-квартире в Дирборне десять молодых, безмерно самоуверенных, нахрапистых и хватких офицеров американской интендантской службы, еще не успевших снять военных мундиров.

Главой этой десятки был тридцатидвухлетний полковник военно-воздушных сил Чарльз Торнтон.

Торнтон родился в 1913 году в небольшом техасском городке, в семье предпринимателя средней руки. Папаша Торнтон был субъект энергичный, но, что называется, без царя в голове. Его деловые операции не раз повергали в недоумение местных дельцов, которые, узнав об очередной авантюре старого Торнтона, удивленно прищелкивали языками и крутили пальцем около головы. Положение обычно спасала мать семейства Алиса Торнтон, урожденная Бейтс, особа расчетливая, хладнокровная, с сильным характером.

Торнтон-старший в конце концов кончил плохо, разорившись в пух и прах во время кризиса 29-го года. Его деловые фантазии, хотя и отличавшиеся большим размахом, смелостью замысла и бесспорным элементом воображения, не подкреплялись холодным и трезвым расчетом. Расчетливой была мамаша, что она и продемонстрировала, когда ее незадачливый супруг вылетел в трубу. Выяснилось, что она имела собственные капиталы, которые и не подумала использовать для спасения от финансового банкротства прогоревшего мужа. Предпочтя выставить его за порог, она занялась собственным бизнесом, привлекши к нему своих малолетних сыновей.

Во всяком случае, Чарльз уже в 14 лет был собственником сорока акров земельных участков, которые он по совету мамаши по случаю и дешево скупил на городских окраинах, использовав деньги, которые она давала ему взаймы. В 19 лет он уже был собственником бензоколонки и станции обслуживания автомобилей. Мадам Торнтон вколачивала в голову сына правила деловой расчетливости и осмотрительности. Она делала это тем более настойчиво, что боялась, как бы ее любимцу не помешала дурная наследственность. До последних дней жизни с содроганием вспоминала она день, когда ее незадачливый супруг трясущимися губами сообщил ей о своем банкротстве.

Впрочем, наследственность есть наследственность. Чарльз Торнтон не забыл мамашиных проповедей, и в его деловом почерке сегодня отчетливо проглядываются уроки, полученные в детстве, — умение выждать, соразмерить свои аппетиты с реальными возможностями, любовь подстраховать себя запасным вариантом. Но несомненны и отцовские гены — деловая дерзость, пренебрежение к общепринятым правилам бизнеса, размах и воображение.

Но гены генами, а бизнес бизнесом. На одной наследственности далеко не уедешь. Да и денег для начала крупного бизнеса не хватало. На семейном совете было решено, что бензоколонка — это не бизнес и идти нужно с другого бока. Чарльз Торнтон поступил в Техасский технологический колледж. В 1937 году он закончил университет Георга Вашингтона, получив степень бакалавра химических наук. Но не таинственного превращения вещества, хитросплетения колб и реторт ради, а токмо карьеры для. Это для него было средство, но не цель. Тайнам вещества он предпочитал тайны превращения вещества в золото. Хитросплетение финансовых махинаций манило его больше, нежели лабиринт колб.

105