Мистеры миллиарды - Страница 13

Поль Гетти — молодой и злобный волк, это для капиталистического мира явление в общем заурядное. Но приближающийся к порогу жизни старец, так и не узнавший естественных и необходимых человеку радостей и привязанностей, обходящийся без родины, без близких, без семьи, исступленно громоздящий один миллион на другой — не для себя: сколько может съесть или напялить на себя один человек, не для детей — он от них далек, не для внуков — он их никогда не видел, — это зрелище страшное, противоестественное.

Когда сталкиваешься с таким явлением, ибо Поль Гетти — это уже не столько человек, сколько явление, то невольно задаешься вопросом: чего ради он действует, что любит, чего хочет, к чему стремится?

В тот памятный вечер я попытался выяснить это у самого Гетти. И Гетти заговорил... об искусстве. Он с увлечением рассказывал о своих коллекциях, в которых действительно есть шедевры мирового значения. В его доме в Калифорнии — собрание, в котором Рембрандт, Тинторетто, Веронезе, много картин Гейнсборо, одна из лучших в мире коллекция французской мебели и ковров XVIII века, мрамор Древней Греции и Древнего Рима.

После того как Гетти поселился в Англии, в его новом доме появилась вторая коллекция, которой тоже нет цены. Не скрывая самодовольства, миллиардер сказал: «У меня есть замечательные вещи. Прекрасное собрание картин. Часть из моего собрания я предоставил сейчас на время лондонской Национальной галерее. Среди полотен, которые я им одолжил, находится автопортрет Паоло Веронезе в полный рост, большое полотно Рубенса «Возвращение с охоты». Уже несколько месяцев в этом музее выставлена принадлежащая мне картина Рембрандта «Портрет мужчины», написанная им в 1661 году. У меня есть много работ импрессионистов. Недавно я приобрел замечательную коллекцию персидских ковров XVI века».

Гетти действительно знаток и тонкий ценитель искусства. Те произведения из его коллекции, которые мне довелось видеть, свидетельствуют об этом с несомненностью. В скольких богатых домах Америки вы можете увидеть модную модернистскую пачкотню.

Дело не только в том, что старомодный Рембрандт ценится меценатами все-таки дороже ультрасовременного поп-арта. Дело во вкусе, если хотите, культурном уровне. В кабинете Джона Рокфеллера в богатой раме висит нечто, что можно повесить и так и этак — и ногами вверх, и боком, и наискосок. Его эстетический вкус тому не препятствует.

Гетти за мини- или макси-модой не гоняется. В его собраниях вы не встретите ничего, что было бы данью преходящей моде. Все в них самой высокой пробы.

Нефтепромышленник не только покупает картины и статуи. Он о них пишет. Несколько лет назад вышла его книжка «Выбор коллекционера». В ней Гетти описал предпринятое им еще до войны путешествие по Европе с целью пополнения своих коллекций. В этой книжке немалая эрудиция, подчас меткие и тонкие замечания и суждения.

Но чем больше вчитываешься в эту книжку, знакомишься с собранием произведений искусства, принадлежащих Гетти, тем больше ощущаешь нечто такое, что не имеет никакого отношения к искусству, к той радости, которую дарит общение с проявлением человеческого духа, с тем высоким, что в искусстве заключено.

В первый раз эта мысль пришла мне в голову, когда я смотрел замечательные картины его американской коллекции. Как можно, подумалось мне, спрятать эти сокровища не только от людей, но и от самого себя, держать их здесь, в этих затемненных залах, отказавшись от радости общения с ними? Ведь Гетти не был здесь уже много лет, вполне удовлетворившись сознанием, что эти бесценные творения гениев — его собственность.

Рассматривая как-то богато изданный «Выбор коллекционера», я внезапно обратил внимание на дату того знаменательного путешествия в Европу в поисках произведений искусства, которое описывается в этой книге, — 1939 год. В период «странной войны» в затемненных городах — старинных очагах европейской культуры — появился холеный, под защитой американского паспорта делец с улыбкой, которую иногда называют волчьей, и чековой книжкой.

Пусть читатель мысленно представит Европу тех дней. Уже грохотали пушки, а это, как известно, время, когда «музы молчат». Преданные своими продажными правителями, жители многих европейских городов со дня на день ожидали вторжения иноземных орд. Рухнул привычный уклад жизни. Сместились все представления о ценностях: бак с бензином, ящик консервов, а тем более пачка зеленых долларовых бумажек для многих перепуганных буржуа стоили тогда дороже кусков потрескавшегося мрамора или громоздких полотен, которые не спрячешь от бомбежки, не унесешь в кармане. И за океан переправляются десятки ящиков с картинами, старинной бронзой, гобеленами, коврами. Как провести здесь грань между любовью к искусству и беспредельным цинизмом, страстью коллекционера и примитивным мародерством?

Еще деталь. Осматривающему коллекцию картин Гетти в том собрании, которое хранится в его американском доме, бросается в глаза особое пристрастие хозяина коллекции к замечательному англичанину Гейнсборо. Это, пожалуй, одно из наиболее обширных собраний великого художника. Сначала думаешь, что этот изысканный, парадно-пышный живописец чем-то особенно близок и дорог собирателю. Но все поясняет хранитель коллекции. Он говорит, что цены на произведения этого художника особенно взлетели в последние десятилетия. Тогда же, когда их покупал Гетти, они не пользовались особой популярностью у коллекционеров, цена их была намного меньше. Вот вам и секрет лучшей коллекции картин Гейнсборо — она приобретена по случаю, как подержанный пиджак, в подкладке которого впоследствии находят банковский билет в миллион долларов. Дело не столько в тонком вкусе ценителя и не в изысканном сочетании серовато-серебристых тонов и гейнсборовском совершенстве линий, дело все в тех же долларах.