Мистеры миллиарды - Страница 74

Когда речь идет о политических портретах деятелей, играющих заметную роль, людей, с которыми советской внешней политике приходилось или приходится иметь дело, я не сторонник шаржей и карикатур, не почитатель и двухцветной черно-белой живописи. Между черным и белым цветом на политической палитре много цветов и оттенков, и, думается, ни одним из них не следует пренебрегать для того, чтобы отчетливо представлять истинный облик тех, кто вершит дела в Америке. Впрочем, и крайние цвета палитры игнорировать не следует, избегая белое называть белым, а черное черным.

Одним словом, в 1953 году Роберт Кеннеди, который отнюдь уже не был младенцем в сфере политики, за спиной которого была активная роль в предвыборных кампаниях старшего брата, в качестве старта для карьеры избрал Комиссию по расследованию антиамериканской деятельности, возглавлявшуюся, пожалуй, самой мрачной фигурой американской послевоенной истории, истеричным и жуликоватым сенатором от штата Висконсин Джозефом Маккарти, стяжавшим себе незавидную славу «охотника за ведьмами».

Осторожный и предусмотрительный Джон возражал против намерений брата связать свое имя с этой комиссией, однако отец семейства держался иного мнения — он принимал висконсинского демагога у себя дома, давал ему деньги для ведения предвыборных кампаний и даже глядел сквозь пальцы на волокитство колченогого сенатора, увивавшегося некоторое время вокруг одной из дочерей — Патриции Кеннеди. Дело здесь, судя по всему, было не В личных симпатиях — все знавшие Джозефа Маккарти утверждают, что более отталкивающего типа трудно вообразить. С одной Стороны, Джозеф Кеннеди сочувствовал многим взглядам своего мрачно знаменитого тезки, а с другой стороны, опытный волк всегда был склонен завязывать тесные отношения с людьми влиятельными, а в начале 50-х годов немного в Вашингтоне было людей, влияние которых могло сравниться с тем, которым обладал наводивший страх на всю столицу Маккарти.

Короче говоря, Роберт Кеннеди с благословения родителя в течение многих месяцев был одним из активных сотрудников комиссии. Его уход из этого вертепа реакционеров, изображаемый сейчас либеральными сочинителями как результат политических разногласий, в действительности не имел с этим ничего общего. Дело было в личной обиде. Когда сенатор назначил главным адвокатом своей комиссии не юного честолюбца, а своего приятеля Роя Кона, Роберт Кеннеди счел себя ущемленным и хлопнул дверью. Он так и не простил Кону, что тот его обскакал на старте карьеры. Несколько раз у них дело едва не доходило до рукоприкладства, и, уже будучи министром юстиции в правительстве брата, Роберт Кеннеди возбудил против Кона дело о мошенничестве, обвиняя того в незаконных спекуляциях лошадьми.

После того как художества Джозефа Маккарти вывели из терпения даже американских сенаторов и мыльный пузырь его всесильности лопнул, висконсинский погромщик ударился в беспробудное пьянство и вскоре, всеми покинутый, умер от алкогольного отравления. Среди небольшой кучки людей, которые сочли необходимым проводить на кладбище проспиртованное тело «выскочки Джо», как именовали его на Капитолийском холме, был Роберт Кеннеди, захотевший продемонстрировать свою верность человеку, отвергнутому и презираемому большинством американцев.

Несколько лет спустя, стремясь как-то объяснить свое сотрудничество с Маккарти, сенатор сказал: «Я чувствовал, что эта работа нужна была в то время». «В то время» — здесь намек на то, что в нынешнее время она, дескать, была уже не нужна, либералы, мол, могут не беспокоиться. Но кое-кто из них задавался вопросом: а не настанет ли еще раз «то время» и что тогда стал бы делать Роберт Кеннеди, останься он живым и сядь в президентское кресло?

Многое из дальнейшей деятельности Роберта Кеннеди дает основание считать, что речь в данном случае не идет лишь о случайном эпизоде. На первых страницах американских газет имя Роберта Кеннеди замелькало еще до того, как Джон стал президентом Соединенных Штатов, а он сам занял пост министра юстиции в правительстве брата. Эта известность связана с ролью, которую он играл в преследовании американских профсоюзов и, в частности, одного из крупнейших объединений — профсоюза водителей грузовых машин. Эти слушания, происходившие в Вашингтоне и нередко транслировавшиеся по телевидению в середине 50-х годов, привлекли внимание к начинающему политику. Надо сказать, что такая его деятельность стала определенным политическим балластом для Джона Кеннеди в ходе предвыборной кампании 1960 года, не помогла она впоследствии и Роберту, предопределив известную враждебность по отношению к нему со стороны профсоюзной верхушки.

Да и в последующие годы Роберт Кеннеди нередко ставил своего брата в положение нелегкое. Так, в частности, известно, что в тревожные часы кризиса в Карибском море министр юстиции находился в числе тех советников президента, которые настаивали на курсе, чреватом весьма опасными последствиями. Джон Кеннеди в те дни оказался куда осмотрительнее, осторожнее, а главное, дальновиднее иных горячих голов из своего окружения, что и было одним из немаловажных обстоятельств, снискавших ему популярность среди американского народа.

Нет, братья ни внешне, ни по темпераментам, ни по привычкам, ухваткам, вкусам, да и взглядам тоже не были близнецами. Взять хотя бы такую, как мне кажется, немаловажную, а в иных случаях для понимания человека и ключевую деталь, как любимые книги, — скажи мне, что ты читаешь, и я скажу, кто ты. Как свидетельствуют очевидцы, старший брат годами не расставался с «Войной и миром» Толстого. Он перечитывал ее многожды, восхищаясь блеском мысли, философской глубиной, духовной необъятностью великого романа.