Мистеры миллиарды - Страница 23

...Приезжающего в Нью-Йорк обычно ведут на галерею для публики нью-йоркской биржи, расположенной на знаменитой Уоллстрит. Это явный просчет тех, кто стремится поразить воображение иностранцев видом лихорадочно бьющегося сердца американского бизнеса.

Должен признаться, что трудно придумать зрелище более унижающее достоинство человека, нежели потная, орущая, мечущаяся по громадному помещению орава биржевиков. На огромном световом табло, расположенном где-то под потолком двухъярусного зала, непрерывной чередой бегут цифры биржевых котировок. Ревом отвечает зал на любое их изменение. Ведь прыжки этих цифр означают, что кто-то хапнул куш, а кто-то эти же деньги потерял.

Нет, не наигранный страх искажает время от времени лица людей, снующих от телефонов к конторкам, за которыми оформляются сделки. В любой момент многие из них могут оказаться и оказываются нищими. Я видел человека — это был плотный мужчина, с когда-то, очевидно, красивым лицом, изборожденным глубокими морщинами. Всклокоченный, со сбившимся на сторону галстуком, он попался мне навстречу в тот момент, когда выходил из операционного зала биржи. Что-то в его облике остановило меня, и я, повернувшись, пошел за ним.

Этот не старый еще мужчина брел по коридору на подгибающихся ногах, тычась в стенку. По его лицу стекали крупные капли не то пота, не то слез. Вдруг он остановился и, покачнувшись, привалился к стене. И тут я увидел то, что меня поразило, — его глаза. Это были мертвые глаза, глаза человека, для которого все кончено. Я не знаю, что произошло за несколько минут до этой встречи в вестибюле нью-йоркской фондовой биржи. Я не знаю, что произошло после, когда этот человек на неверных ногах вышел через пышный подъезд и, шатаясь, побрел по Уолл-стриту, но мне было ясно, что для этого человека речь шла о жизни...

Нефтяной бизнес и... блошиные скачки

Гарольд Хант делает нефть. Нефть сделала Гарольда Ханта. «Хант ойл компани» росла очень быстро. Серия удач — и он опережает многих конкурентов. Бурно растет потребность в нефти. Она нужна для миллионов автомобилей, ставших основным видом транспорта. Все больше нефти требуется для авиации и флота, для химии и металлургии. И Хант растет как на дрожжах. Он ухитряется заполучить многие нефтеносные участки. Ему принадлежит несколько сот скважин в тринадцати штатах страны; главные из них в Техасе, Арканзасе, Луизиане.

Но, пожалуй, самое удивительное то, что он сумел оградить свои сокровища от жадных лап могущественных конкурентов. Спрятать нефтеносные участки от Рокфеллеров — это в Америке требует изворотливости чрезвычайной, ловкости рук незаурядной и подлинной головоногости. Недавно мне попался знаменитый американский справочник «Who is who» — «Кто есть кто», года издания 1950-го. Это был год, когда состояние техасца, судя по всему, уже перевалило за несколько сот миллионов. И вот справочник, в котором вы можете найти сведения о лицах, вовсе мало приметных, в стране, где обладателей тугих кошельков почти что обожествляют, о миллиардере Ханте всего две строчки: «Нефтепромышленник, основатель радио- и телевизионной программы «Форум фактов». Даже без традиционных года и места рождения.

Что и говорить, глубоко законспирировался Хант, прячась от жадных и длинных рук Рокфеллеров, что называется, от греха подальше. Из подполья и безвестности он вынырнул лишь в середине 50-х годов, тогда, когда его могущественные конкуренты уже не могли его прихлопнуть, как муху. Впрочем, еще и сейчас Хант не любит вдаваться в разговоры о своих делах и своих богатствах.

И причина тому отнюдь не скромность, хотя некоторые изменения в отношении Ханта к рекламе в последние годы замечены. Но об этом после.

Нефть не цель, нефть — средство. Хантова цель — деньги. Не знаю, читал ли Гарольд Хант Марка Твена. Скорее всего нет. Он ничего, кроме себя самого, не читал и не почитал. Но заповедь американских бизнесменов, сформулированную великим сатириком, он, сам тоге не ведая, выполняет неукоснительно. Заповедь гласит: «Наживай деньги. Наживай как можно больше. Наживай честно, если можешь, и бесчестно, если иначе нельзя». Хант предпочитает бесчестно, Честно-то он как раз и не может. Главное для него — наживать. А как и чем, не столь уж важно.

В последние годы Хант вышел за пределы Соединенных Штатов. Вместе со своими сыновьями, а их у него четверо, и двумя дочерьми, точнее мужьями дочерей, он осуществляет усиленное проникновение в экономику тех стран, которые не могут противостоять его натиску. Двигаясь по стопам своего давнего знакомца и конкурента Гетти, Хант получает крупную нефтяную концессию на Ближнем Востоке — эмир Кувейта в 1958 году заключает с ним сделку. Сам Хант назвал эту концессию «фантастической». В арабском мире ее зовут иначе — грабительской. Правда, кусок этот значительно меньше того, на который он позарился.

Потеряв аппетит и сон от зависти к удаче Гетти, Хант решил сунуться по его следам. В один из весенних дней 1958 года с далласского аэродрома в глухое время, когда в аэропорту было малолюдно, с далекой запасной взлетной дорожки в воздух поднялся большой трансатлантический самолет. На борту воздушного гиганта находилось всего несколько человек, которые в машине с зашторенными окнами подъехали прямо к трапу самолета и, пряча лица под низко надвинутыми шляпами, поспешили скрыться в самолетном салоне. Никому не были известны ни имена таинственных пассажиров, ни место назначения самолета, ушедшего вне расписания.

Лишь через несколько дней завсегдатаи деловых клубов Далласа обратили внимание на отсутствие Ханта. Однако никто не мог дать вразумительного ответа по поводу его местопребывания. Отсутствовал самый богатый человек Далласа ни много ни мало — полгода. Все это время он обретался не где-нибудь, а... при дворе шейха Кувейта. Именно сюда в тот весенний день взял курс самолет, на борту которого находился Хант и несколько его помощников.