Мистеры миллиарды - Страница 41


К оглавлению

41

Не без расчета, в том числе и коммерческого, ведет он и свою погромно-пропагандистскую деятельность. Пример тому — уже упоминавшаяся радиопрограмма «Линия жизни», отвечающая как позывам его души, так и велениям кармана. Еще в начале 50-х годов Хант сколотил пропагандистскую организацию «Фэкст форум», которая была главным рупором Джозефа Маккарти. Сейчас излюбленное детище Ханта — «Лайф лайн» («Линия жизни») — радиопрограмма, передающаяся из Вашингтона, которую ежедневно слушает около пяти миллионов американцев в 45 штатах.

Кстати говоря, наиболее прилежным слушателем этой радиопрограммы, по рассказам завсегдатаев его дома, является он сам. Не большой любитель кино и театра, сам о себе говорящий, что он давно уже бросил читать книги, ибо это кажется ему нестоящим занятием, — это-то автор «Альпаки», без ложной скромности заявивший, что он является лучшим писателем Америки, — он готов часами слушать злобный полуфашистский бред, распространяемый его радиопрограммой.

Стоимость всего этого предприятия весьма солидна — 2 миллиона долларов ежегодно. В сегодняшней Америке за 2 миллиона долларов можно наговорить чего угодно. И говорят. Ежедневно, ежечасно 331 радиостанция, работающая на программу «Лайф лайн», посылает в эфир отравленные стрелы клеветы, подстрекательства, разнузданной антикоммунистической, антинегритянской, антирабочей пропаганды.

Но Хант не альтруист. В чем, в чем, а в бескорыстии его упрекнуть нельзя. Сотрясая эфир погромно политическими тирадами, он ни на минуту не забывает и о своей лавке. Надо признать, делец он изворотливый и фантастически пронырливый обладающий какой-то особой «сверхтекучестью», способностью просочиться куда угодно. По существующим в Америке порядкам различного рода благотворительные организации не облагаются налогами. Хант ухитрился подвести «Лайф лайн» под разряд благотворительных и использует время, захваченное им в эфире, не только для поношения всего, что ему не по душе, но и для рекламного превозношения таблеток, улучшающих пищеварение, и ряда других лекарств, а также пищевых продуктов, производимых его фирмами и компаниями.

«Для Ханта, — пишет американский журнал «Нейшн», — не существует различия между патриотизмом и выгодой». Сказано точно. «Все, что я делаю, — заявил как-то репортерам он сам, — я делаю ради выгоды».

На сей раз Хант не лукавит. И горе тем, кто становится ему поперек пути, кто угрожает его выгоде. Тут он не знает удержу. За ним огромная сила денег. Он сознает их силу, пребывая в уверенности, что все в Америке, включая ее президентов, должны работать на его, Хантову, выгоду.

Джон Кеннеди был не первый хозяин Белого дома, вызвавший неудовольствие Ханта. В течение нескольких лет техасский нефтепромышленник вел тайную и упорную войну против генерала Эйзенхауэра, войну, по мнению Ханта, завершившуюся его победой.

Дело это началось еще в конце 40-х годов. В результате геологической разведки было установлено, что техасские песчаные отмели на побережье Мексиканского залива таят под собой богатейшие запасы нефти. Но по американским законам береговая линия является собственностью государства. И поэтому частные предприниматели и компании не могли наложить руку на эти богатства.

Тогда воротила задумывает ни больше ни меньше как посадить в Белый дом своего человека, который в благодарность за поддержку возьмет на себя обязательство подарить эти земли ему, Ханту. Выбор техасца падает на генерала Дугласа Макартура, с которым его связывала личная дружба. Хант принимается за дело. Самолично направляется он к генералу Эйзенхауэру и просит его использовать свой авторитет для избрания Макартура. Как выяснилось позже, у Эйзенхауэра была своя собственная точка зрения по поводу наилучшей кандидатуры для выборов 1952 года. А посему Ханту он отказал.

Техасец продолжает стоять на своем, желая купить себе подходящего президента. Он создает специальную избирательную машину, вербует сторонников, грозит, улещивает, обещает, подмазывает. В течение трех-четырех месяцев толстосум потратил на кампанию в пользу Макартура несколько сот тысяч долларов. В «Уолдорф-Астория», шикарнейшем отеле Нью-Йорка, собирает руководителей республиканской партии и требует, чтобы они поддержали его фаворита. Но силы, стоящие за Эйзенхауэром, были превосходящими. Потерпев неудачу, Хант продолжал ершиться. «Мне не хватило двух часов, чтобы добиться на съезде выдвижения Макартура», — заявил он тогда на пресс-конференции.

Проигрыш ему дорого обошелся. Богатые нефтеносные отмели в годы пребывания у власти правительства Эйзенхауэра перешли-таки в руки частных компаний. Но злопамятный генерал постарался, чтобы подставлявший ему ногу Хант не получил ничего. Невозможно оскорбить Ханта больше, нежели помешать ему прикарманить то, на что он позарился. Между ним и генералом-президентом была уже теперь не политическая, а кровная вражда. Его душила злоба. Люди, знающие техасца, говорили, что у него темнело лицо при одном упоминании имени Эйзенхауэра.

Следующим ход был за Хантом. И он его сделал. До середины 50-х годов в американской политической жизни существовала неписаная традиция, по которой президент не должен был находиться в Белом доме больше двух сроков, то есть восьми лет. Но традиция не закон, и она не раз нарушалась. Последний раз это сделал Ф. Рузвельт, избиравшийся четырежды. Хант решил поставить на пути Эйзенхауэра к продлению власти препятствие неодолимое. Он имел прямое отношение к принятию 22-й поправки к конституции, законодательным путем запретившей пребывание на президентском посту больше двух сроков. Сам Хант в припадке мстительного восторга разболтал эту историю.

41